«События мая и июня показали просчёты Ставки. Наши вооружённые силы на юге вновь подверглись суровым испытаниям.
В конце апреля наступление наших войск в Крыму окончилось неудачей.

8 мая противник, сосредоточив против Крымского фронта свою ударную группировку и введя в дело многочисленную авиацию, прорвал оборону. Наши войска, оказавшись в тяжёлом положении, были вынуждены оставить Керчь.

4 июля после девяти месяцев осады, многодневных
и ожесточённых сражений, в которых советские моряки, бойцы сухопутных войск обрели бессмертную славу, _____________ был оставлен нашими войсками. Крым был полностью потерян, что
в значительной степени осложнило для нас общую обстановку
и, естественно, облегчило её для противника, который высвободил одну из боеспособных армий и значительные средства усиления».

«После тщательного обсуждения вопроса о том, как мы могли бы облегчить тяжесть положения на восточном фронте, мы пришли к следующим заключениям:
1) В соответствии с нашим соглашением мы будем продолжать снабжение СССР военными материалами северным маршрутом. <…>
6) Мы готовы, если советское правительство согласно, послать вам в Мурманск 4 истребительные и 2 бомбардировочные эскадрильи, с тем чтобы вы могли соответственное количество вашей авиации перебросить из Мурманска на другие участки фронта. Наши эскадрильи могут прибыть в конце июля...»

«Вражеская авиация бомбила аэродромы, расположенные вокруг Минска. Как ни самоотверженно дрались наши лётчики-истребители, немецкие самолёты господствовали в воздухе, и то там, то здесь раздавались взрывы бомб.Так прошёл день, затем второй. На третьи сутки ко мне пришла жена. Она принесла обмундирование, документы и пистолет.Я ожидал увидеть её расстроенной и напуганной. Однако ошибся. Наташа успела найти своё место среди участников обороны: вместе
с другими женщинами набивала патронами пулемётные ленты, создавала пункты первой медицинской помощи.

Ни я, ни Наташа не могли тогда предположить, что мы долго-долго не увидимся и будем считать друг друга погибшими...

Когда она ушла, мною овладело тягостное чувство. Мучило собственное бессилие: где-то товарищи ведут с врагом бой, а я ничем не могу им помочь».

«31 мая командующие фронтами получили директиву Ставки, во исполнение которой и началась конкретная подготовка войск к действиям в предстоящей операции.Планом Ставки предусматривалось нанесение трёх мощных ударов:

1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов в общем направлении на Вильнюс;

1-го Белорусского фронта на Барановичи;

2-го Белорусского фронта во взаимодействии с левофланговой группировкой 3-го Белорусского фронта и правофланговой группировкой 1-го Белорусского фронта в общем направлении на Минск.

Ближайшими задачами 1-му Прибалтийскому и 3-му Белорусскому фронтам ставились разгром витебской группировки, ввод в прорыв танковых и механизированных войск и развитие главного удара на запад с охватом своей левофланговой группировкой борисовско-минской группы немецких войск».

«Эту узкую полосу земли, застроенную домами и заводами, обороняла 62-я армия генерала Чуйкова, сдерживая сильнейший натиск самой боеспособной 6-й немецкой армии, прошедшей победным маршем по Бельгии, Голландии и Франции и усиленной многочисленными танковыми корпусами.

За всё время боёв немецким танкам только один раз удалось прорваться к Волге в районе Мамаева кургана, но ударами наших штурмовиков они были уничтожены. Наши войска севернее Сталинграда осуществляли сильнейший нажим на немцев, стремясь оттянуть как можно больше войск, нацеленных на Сталинград, и этим оказать помощь защитникам города.

Наша дивизия вступила в бой в середине августа севернее города Сталинграда в районе балки Грачи, прозванной "Долиной смерти" (юго-западнее населённого пункта Ерзовка)».

«Октябрь. Холод, дождь, грязь. Немцы всё ещё предпринимают отчаянные, но безуспешные усилия захватить Сталинград и прорваться к Волге.

Полки нашей 252-й стрелковой дивизии прибыли с Урала и были направлены на северный участок фронта. Ранним утром подразделения занимали позиции, пройдя по раскисшей дороге километров тридцать.

В километре или чуть ближе через моросящую серость дождя проглядывала высота. На её склоне –– немецкая оборона, а у подножья метрах в трёхстах от высоты –– наши окопы. Вправо и влево чернеют подбитые танки. Сквозь дождь и утреннюю мглу проступало десятка два изуродованных немецких машин, среди них четыре-пять наших. Видно, жаркими были бои, вынудившие немцев перейти к обороне».

«Каждый шаг, каждый кусок земли, каждый камень здесь яснее всяких слов свидетельствовал, что на подступах к имперской канцелярии и рейхстагу, в самих этих зданиях борьба шла не на жизнь, а на смерть… Условия для борьбы в самом рейхстаге были очень тяжёлые и сложные. Они требовали от бойцов не только мужества, но и мгновенной ориентировки, зоркой осторожности, быстрых перемещений от укрытия к укрытию и метких выстрелов по врагу. Колонны при входе в рейхстаг и стены были испещрены надписями наших воинов. В лаконичных фразах, в простых росписях солдат, офицеров и генералов чувствовалась их гордость за советских людей, за Советские Вооружённые Силы, за Родину и ленинскую партию, за то, что, преодолев неимоверные трудности, они пришли в логово фашизма и в трудных сражениях одержали победу».

«31 мая командующие фронтами получили директиву Ставки, во исполнение которой и началась конкретная подготовка войск к действиям в предстоящей операции. Планом Ставки предусматривалось нанесение трёх мощных ударов:

1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов в общем направлении на Вильнюс;

1-го Белорусского фронта на Барановичи;

2-го Белорусского фронта во взаимодействии с левофланговой группировкой 3-го Белорусского фронта и правофланговой группировкой 1-го Белорусского фронта в общем направлении на Минск.

Ближайшими задачами 1-му Прибалтийскому и 3-му Белорусскому фронтам ставились разгром витебской группировки, ввод в прорыв танковых и механизированных войск и развитие главного удара на запад с охватом своей левофланговой группировкой борисовско-минской группы немецких войск».

«Сегодня, 5 августа, войска Брянского фронта при содействии с флангов войск Западного и Центрального фронтов в результате ожесточённых боёв овладели городом Орёл. Сегодня же войска Степного и Воронежского фронтов сломили сопротивление противника и овладели городом Белгород. …Тем самым разоблачена легенда немцев о том, что будто бы советские войска не в состоянии вести летом успешное наступление. В ознаменование одержанной победы 5-й, 129-й, 380-й стрелковым дивизиям, ворвавшимся первыми в город Орёл и освободившим его, присвоить наименование "Орловских"… 89-й Гвардейской и 305-й стрелковым дивизиям, ворвавшимся первыми в город Белгород и освободившим его, присвоить наименование "Белгородских"... Сегодня, 5 августа, в 24 часа столица нашей Родины Москва будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орёл и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий».

«Эту узкую полосу земли, застроенную домами и заводами, обороняла 62-я армия генерала Чуйкова, сдерживая сильнейший натиск самой боеспособной 6-й немецкой армии, прошедшей победным маршем по Бельгии, Голландии и Франции и усиленной многочисленными танковыми корпусами. За всё время боёв немецким танкам только один раз удалось прорваться к Волге в районе Мамаева кургана, но ударами наших штурмовиков они были уничтожены. Наши войска севернее Сталинграда осуществляли сильнейший нажим на немцев, стремясь оттянуть как можно больше войск, нацеленных на Сталинград, и этим оказать помощь защитникам города. Наша дивизия вступила в бой в середине августа севернее города Сталинграда в районе балки Грачи, прозванной "Долиной смерти" (юго-западнее населённого пункта Ерзовка)».

«Октябрь. Холод, дождь, грязь. Немцы всё ещё предпринимают отчаянные, но безуспешные усилия захватить Сталинград и прорваться к Волге. Полки нашей 252-й стрелковой дивизии прибыли с Урала и были направлены на северный участок фронта. Ранним утром подразделения занимали позиции, пройдя по раскисшей дороге километров тридцать. В километре или чуть ближе через моросящую серость дождя проглядывала высота. На её склоне –– немецкая оборона, а у подножья метрах в трёхстах от высоты –– наши окопы. Вправо и влево чернеют подбитые танки. Сквозь дождь и утреннюю мглу проступало десятка два изуродованных немецких машин, среди них четыре-пять наших. Видно, жаркими были бои, вынудившие немцев перейти к обороне».

«— Расскажите, пожалуйста, о настроениях в городе, велась ли культурная жизнь.

— Про концерт Шостаковича знаю в 43 году. Тогда немцы перешли на массированные артобстрелы, с осени еще, немцы чувствовали, что проигрывают, ну это мы так думали, конечно. Мы жили голодно, и после войны еще был голод, и дистрофию лечили, и карточки, все такое. Народ держался очень хорошо, сейчас люди стали завистливые, недружные, у нас такого не было. И делились — сам голодный, а кусочек отдашь. Я помню, иду я с хлебом с работы, навстречу человек — не узнать, женщина или мужчина, одевались так, чтоб тепло было. Она смотрит на меня, я кусок ей и отдала. Не потому, что я такая хорошая, все так себя вели в основном. Были, конечно, воры и прочее. В магазин, например, ходить было смертельно опасно, могли напасть и отнять карточки»

«Способ ведения боевых действий: исходя из количества сил, имеющихся в распоряжении для непосредственной обороны столицы, борьба будет вестись не в открытом сражении, а в основном носить характер уличных боёв.Эту борьбу войска должны будут вести с фанатизмом, фантазией,с применением всех средств введения противника в заблуждение, военной хитрости, с коварством, с использованием заранее подготовленных, а также обусловленных трудностями момента всевозможных подручных средств на земле, в воздухе и под землёй. При этом необходимо максимально использовать преимущества, вытекающие из того, что борьба будет вестись на немецкой территории, а также то обстоятельство, что русские в массе своей предположительно будут испытывать боязнь перед чуждыми для них огромными массивами домов».

«Первым в район севернее Волоколамска вышел 3-й кавалерийский корпус под командованием Л. М. Доватора. До этого кавалеристы участвовали в боях на реке Межа и, получив приказ о выходе во фронтовой резерв для пополнения, двинулись в район Ржева. Но выяснилось, что пути дальнейшего движения перехвачены моторизованными и танковыми частями противника. Дивизии генерала Доватора оказались во вражеском тылу. Стали пробиваться из окружения. И к 13 октября вырвались в район Волоколамска.
3-й кавкорпус, правда сильно поредевший, был в то время внушительной силой. Особенно ценной в тех условиях была высокая подвижность корпуса, позволявшая использовать его для манёвра на угрожаемых направлениях, конечно, с соответствующими средствами усиления, без которых конники не смогли бы бороться с вражескими танками».

«27 и 28 июня на 1-м Прибалтийском фронте, как и на других, наступление развивалось успешно. 28 июня войска 1-го стрелкового корпуса 43-й армии овладели городом Лепель. Эффективную поддержку пехоте оказали лётчики генерала Папивина. Они превратили шоссе Витебск - Лепель в ,дорогу смерти", как назвали её пленные немцы. Освобождение Северо-Западной Белоруссии от оккупантов шло полным ходом. Целенаправленную партийно-политическую работу B частях и соединениях 3-й воздушной армии во время этой масштабной операции вели командиры, политработники, коммунисты. Короткие митинги перед началом полётов, собрания, беседы, читки сводок Совинформбюро об успехах наших войск, боевые листки и лозунги, благодарственные письма родным об отличившихся в боях и в ратном труде - всё это звало авиаторов на новые боевые подвиги».

«В ходе операции советских войск немецкие войска оказались в катастрофическом положении. Пали ключевые позиции противника под Витебском, Оршей, Могилёвом и Бобруйском. Красная армия выходила на рубежи, позволяющие начать наступление на Минск. При ликвидации ,,Минского котла" в окружение попала 105-тысячная группировка вермахта. Немцы не смогли организовать длительного сопротивления. Они совершили несколько отчаянных попыток прорыва, но всюду были разгромлены. Минск был освобождён вечером 3 июля. Но такой молниеносной операции не получилось бы без мощного партизанского движения. Уже к середине второго года войны партизан было 400 тысяч. Они контролировали 60 % оккупированной Беларуси. Партизаны и подпольщики устраивали засады, подрывали фашистские эшелоны, мосты, склады с оружием»

«К исходу дня на участке Воронежского фронта наступил опасный кризис сражения. Согласно ранее разработанному плану Ставка подтянула из своего резерва 5-ю гвардейскую общевойсковую и 5-ю гвардейскую танковую армии и наутро ввела их в сражение. Вступив в дело, 5-я танковая армия генерала П. А. Ротмистрова имела в строю более 800 танков и самоходно-артиллерийских установок. Противник в общей сложности имел не меньшее количество танков, но боевой дух его войск был уже надломлен в предшествовавших сражениях с войсками б-й гвардейской армии, 1-й танковой и 7-й гвардейской армий. В течение дня на Воронежском фронте шла величайшая битва танкистов, артиллеристов, стрелков и лётчиков, особенно ожесточённая под ______________, где наиболее успешно действовала 5-я гвардейская танковая армия под командованием генерала П. А. Ротмистрова».

«В целом вражеское наступление продолжалось менее недели и кончилось- провалом. В итоге беспримерного сопротивления советских войск противник, понеся огромные потери и продвинувшись до 12 км на северном фланге и до 35 км на южном, был вынужден прекратить наступление, а затем начать отвод своих войск. Окружить наши войска (на четвёртый день наступления, как это предусматривалось планом операции «Цитадель») фашистам не удалось. Советская оборона оказалась сильнее. И тогда же нами были созданы необходимые предпосылки для перехода в запланированное контрнаступление. Главным итогом оборонительного сражения следует, на мой взгляд, считать поражение танковых соединений врага, в результате чего возникло особо благоприятное для нас соотношение сил по этому важному роду войск. В значительной степени способствовал тому выигрыш нами крупного встречного танкового сражения южнее _________ в 30 км от Белгорода. Мне довелось быть свидетелем этого поистине титанического поединка двух стальных армад».